Обыкновенная аквариумная история
Глава III. Взлёты и падения
Здесь нет картинок, весь драйв — в тексте…
Минуло два года с того памятного дня, когда у меня появился аквариум и всё это время подводное царство облачённое в блестящую металлическую оправу создаёт непередаваемый уют в комнате. Это второй центр притяжения в квартире, после телевизора с четырьмя. Кто бы ни зашёл ко мне, первым делом, обращает внимание на рыб и мне приятно говорить об этом поделиться своими наблюдениями. Среди моих друзей, среди хорошо знакомых мне друзей родителей оказывается много у кого был или есть аквариум и много больше моего. И вот уже смотрю на старых знакомых другими глазами, ловлю каждое слово, грущу, когда уходят домой. Кажется сутками бы общался! Особенно манит к аквариуму длинными осенними и зимними вечерами, когда за окном быстро темнеет, опускаются шторы и подводный мир на моём столе излучать тёплый, непередаваемо волшебный свет. На улице трескучий мороз, снег искрится под светом уличных фонарей, скрипит под ногами прохожих, всё застыло, заиндевело от холода… А ты сидишь с кружкой горячего чая в подстаканнике возле аквариума с пышной зеленью и пёстрыми тропическими рыбами. Аквариум привнёс столько уюта в комнату! На первых порах, пока не появился рефлектор, в качестве освещения неожиданно удачно подошла настольная лампа, большим куполом накрывшая аквариум сверху. Аквариум не отвлекал от учёбы, его созерцание помогало спокойно думать, способствовало усидчивости. За уроки я брался после увлекательнейшей процедуры кормления, ведь только подойдёшь к письменному столу, как рыбы мгновенно собираются у кормушки. По первой, совладать с диким желанием накормить своих любимцев до отвала было трудно. Попробуйте объяснить, внедрить в сознание начинающего аквариумиста, что «щепоточки утром, да щепоточки вечером» достаточно! Он то не слепой и видит, что рыбы в надежде продолжают «дежурить» у поверхности, а значит голодны. Заносишь руку над аквариумом и их мордочки, теснясь, собираются у заветного пенопластового окошка, доверчиво и энергично тычутся в кормушку, слышны даже шлепки губами о поверхность! «Уж своим то питомцам я ни в жизнь не дам отощать» — рассуждал я, с умилением глядя на эту картину и сыпал в кормушку порцию за порцией… Удовлетворение гастрономических потребностей рыбок — ответственное мероприятие (а то ведь сдохнут чего доброго от недоедания! Я продолжал «спасать» своих любимцев от «костлявой руки» голода, пока животы тех не растягивались до отказа. К утру вода в аквариуме мутнела так, что едва виднелась задняя стенка…
За два года за стеклянными берегами население успело смениться несколько раз, но и теперь тут плавают главные мои любимцы: шевелят усами разнообразные сомы, поднимаются за очередным пузырьком гурами, красно-чёрные меченосцы с достоинством несут в толще воды своё оружие. На хвостах некоторых красуется роскошный трезубец, сразу три меча, теперь не найдёшь таких. Из недавнего — несколько фиолетовых тетр в характерной для харациновых манере подрагивающих плавничкамив толщеони лёгким вздрагиванием плавничков, поддерживают своё тело в толще воды. Всё больше внимания обращаю на одну непримечательную казалось бы рыбку с вытянутым циллиндрическим телом. Она у меня единственная и уж очень необычно себя ведёт: плавает исключительно у поверхности, медлительна и очень умна, поскольку держится у кормушки и всегда первая на раздаче. Точно по памяти её уже не идентифицировать, но больше всего она похожа на ривулуса зелёного (Rivulus milesi). Пусть ривулусом и будет… Мягкий зелёный ковёр риччии стал желанным местом этой рыбки, любящей подмять под себя её частички и полёживать на них, почти касаясь поверхности, греясь в лучах настольной лампы. Широкий улыбающийся рот, характерный для Cyprinodontidae в моём понимании выражал удовольствие от этой процедуры. Иногда я нарочно пугал «карпозубого» и даже поначалу пихал его карандашом с тем, чтобы тот отправлялся к остальным рыбам. Но он всякий раз возвращался. Поняв «менталитет» ривулуса, я его зауважал и полюбил больше остальных рыб. Нравились и нравятся до сих пор самые обычные данио-рерио. Вытянутые, изящно-полосатые, если их в аквариуме хотя бы штук пять-щесть, они образуют плотную, подвижную стайку. Стайка уютно снуёт и вьётся меж стеблей валлиснерии весь день без устали. Данио-рерио — одни из самых дешёвых аквариумных рыб, но это тот случай, когда за сущие копейки я получил созданий, делающих аквариум особенно привлекательным.
Если читатель думает, что вот тут-то я и втянулся в аквариумистику окончательно, он ошибается. В каждом хобби, увлечении есть взлёты и падения, особенно в самом начале, когда оно ещё не пустило в тебе крепкие корни. Страсть, «увлеченческий пожар», вдруг воспылавший в тебе до небес, скоро может так же легко погаснуть, быстро израсходовав запал. Вот и у меня интерес к аквариуму через некоторое время стал ослабевать. Трёхмесячные летние каникулы и всё сопутствующее этим счастливым дням: поездки с родителями на море, пионерлагеря, улица с утра и до ночи — всё это отодвигает аквариум на третий, если не на четвёртый план… А потом, 11- 12 лет — тот возраст, в котором масса интересов помимо рыб. У меня — это почтовые марки, значки, рыбалка, футбол, другая живность: собаки, кошки, попугаи… Увлёкся даже с одним из моих приятелей выращиванием культурных растений на подоконнике. Бобовые, разнообразные злаковые. Был тут свойственный нашему возрасту момент соревнования, у кого растение вырастет крупнее и лучше. Наша квартира находилась на втором этаже, а у приятеля — на пятом и его росткам доставалось много больше солнца. У меня вырос колос пшеницы в 25 см и, после того, как я увидел метровую пшеницу друга, мой интерес к растениеводству стал падать. Зато была у меня роскошная фасоль, увивавшая всё окно и вызревавшая до тёмно красных фасолин не хуже магазинных. На самом деле, растениеводство очень увлекательное занятие, если не превращать его в огородную рутину. Только сейчас понимаю, откуда «ноги растут», интерес к зелени нам привил школьный учитель ботаники Александр Васильевич, который был чрезвычайно строг, но умел талантливо подать свой предмет. На уроках мы наблюдали растения в микроскоп, который и сейчас для меня притягательнее телескопа, проращивали семена, следили за этапами их развития и затем высаживали на школьном участке. Настоящее чудо, когда какое-то мелкое, сморщенное семя через некоторое время превращается в мощное, красивое растение!
А грибные походы! Помню, как ездили с отцом и его друзьями под славный русский город Переславль-Залесский, славящийся грибными угодьями. Отправились как-то туда на ЗИЛе с большим фургоном, приспособленным под небольшое жилое помещение. Прибыли на место за полночь с тем, чтобы переночевать и утром опередить всех. Ещё не забрезжил рассвет, а мы ужеуть забрезжил рассвет, едва проснулись птицы, а мы уже углубляемся по тропинке спящий влажный лес, окутанный туманной дымкой. То и дело ловишь лицом паутину, а в воздухе изумительно свежие ароматы сырости и гриба,. Все в ожидании удачной грибной охоты… К нашему разочарованию, проходили до 11 утра (когда многие грибники уже дома, моют и чистят добычу) и еле-еле набрали по двухведёрной корзине. И стоило тащиться за тридевять земель ради этого?! Потом, отец вышел на большую поляну, где когда-то валили лес, походил там и зовёт меня. Подхожу. Он только чуть приподнял резиновым сапогом край пахнущего сыростью валежника, а там целая плантация крепеньких, в самом соку опят. Приподнимаем лапы валежника рядом — та же картина. Дальше ещё больше, ещё и ещё, грибы повсюду, россыпи, полчища опёнка а валежника то на большой поляне о-го-го! Знавал я всякое, но такое видел впервые. Случилось раз у болота отец обнаружил остовы берез выше человеческого роста облепленные опятами. Тогда бралась длинную жердь и опята сбивались на землю. Молодой опёнок упруг и не ломался при падении. Около часа такого «варварства» и мы шли с полными корзинами и сумками домой… Было дело… Но то, что я увидел на той поляне бурелома, не сравнить ни с чем, количество гриба поражало воображение. Опёнок прекрасно развивался под старым валежником, во влажной лесной теплице и, к тому же, был надёжно укрыт от постороннего глаза. Аукаем наших. Мгновенно грибами заполняются все имеющиеся ёмкости: корзины, вёдра, сумки, рюкзаки, пакеты. Вроде бы класть больше некуда, но смекалки не занимать! Где-то в закромах ЗИЛа находится старая плёнка с парника. Стелем её на траве и вёдрами носим сюда опята. Скоро собирается такая куча, что не верится глазам. Взяли столько гриба, сколько было свободного места в ЗИЛеа, надо ещё и самим где-то сесть… Незабываемая картина: в квартире опятами доверху насухую забита ванна, раковина на кухне, все имеющиеся тазы, вёдра и кастрюли, а часть ещё остаётся на куске полиэтилена… Аромат осеннего леса неделю стоял в квартире. Да простит меня читатель за это «грибное отступление», занятие это в высшей степени азартная и увлекательная штука!и Оправдаюсь тем, что бродя по лесу, я нет нет, да набредал на уютный лесной прудик, один взгляд на который, заставлял мою мысль работать в аквариумном направлении.
Вобщем, увлекаться было чем и пока аквариум окончательно не вошёл в мою жизнь, интерес к нему мог падать до полного безразличия. От излишков падающего из окна света домашний водоём зеленел, вода сильно испарялась и доливать её было лень. на стёклах — белые полосы прежних уровней воды, как показатели продолжающегося аквариумного кризиса. Хорошо чувствовала себя только риччия, разросшаяся толстенным ковром и грозившая уже прижать рыб к грунту. Вспоминаю теперь, как охапками отправлял её в мусорное ведро. Сейчас взяться специально её растить — не добиться таких результатов. Внешний вид домашнего водоёма становился всё более неприглядным, за что я совершенно справедливо получал выговоры от родителей: «Почему не следишь», «если завёл, надо ухаживать» и всё такое. Ухаживать категорически не хотелось. В порядке «обязаловки» утром и вечером механически подходить к аквариуму и бросать туда корм — занятие не для меня. Аквариуму я должен был отдаваться до конца или не заниматься вовсе. Поэтому, на некоторое время, он ушёл из моей жизни. Таких «падений» в процессе моего окончательного и бесповоротного вхождения в мир аквариума было несколько, но искра интереса теплилась всегда. Она ждала своего часа. Способствовать взлёту «плодотворной аквариумной идеи» могла поездка на море, хороший камень у дороги, какой-нибудь подводный пейзажик на речке, увиденный где-то аквариум… И всё начиналось снова… Тогда родители, вошедшие в мою комнату могли с изумлением видеть аквариумы на столе, (о ужас!) на новом полированном комоде, на подоконнике и даже на полу… Три, четыре, пять штук! Когда и откуда он успел их притащить!?
Как-то раз, в период очередного кризиса, я гостил с отцом у его друга, жившего в частном секторе с небольшим огородом и уютным садом. На дворе — начало осени. Золотая её фаза, воспетая поэтами. Нет уже летнего зноя, нет комара, солнечно и сухо, а в середине дня иногда даже припекает. Яркое время и, одновременно, щемяще-грустное из-за предчувствия надвигающейся зимы. Под сенью старых яблонь, среди разлинованных аккуратными тропинками грядок, спрятался деревянный стол с лавками, будто с картинки, накрытый разноцветной листвой. Что может быть приятнее общения и еды в этой уютной атмосфере, на свежем воздухе, когда чувствуешь восхитительный вкус самых простых продуктов! Вечереет, над столом загорается лампочка и сразу всё вокруг окутывает ночь. В воздухе — непередаваемо пьянящие запахи, какие бывают только поздними осенними вечерами. Тянет холодком, к пряным ароматам увядающей листвы и прелых яблок добавляются запахи курящихся где-то костров, дым от которых стелется по низинам. Но, если для природы осень — пора увядания, то для нашего брата-аквариумиста — самый, что ни на есть бурный старт, начало сезона. Кончается время отпусков, каникул, дачники отрываются наконец от своих грядок и все вспоминают вдруг о существовании аквариумов. Появляются новые аквариумные мысли, строятся новые планы…
Вижу у сарая нечто, мгновенно переносящее меня из лирической подмосковной осени в знойные тропики, в водоёмах которых резвятся разнообразные рыбы. Причина смены настроений — тускло поблёскивающий каркас аквариума из нержавейки с ножками… Служит тут подставкой под ржавые садовые вёдра, как сие оскорбительно! Определяю на глаз объём, около сотни литров, никак не меньше. За мгновения в этом аквариуме перебывала вся рыба Калитниковского птичьего рынка… То было второе или третье озарение, когда с непреодолимой силой вновь потянуло в аквариумистику. Прошу отца спросить про железяку у дяди Валеры и этим же вечером тащу её домой. Тут не сотня литров, тут Вселенная аквариумных идей и перспектив! На следующий день отчищаю, отмываю его, шкурю внутреннюю поверхность уголка. Отец тщательно проходит каркас войлочным кругом и пастой с таинственным названием «ои» и остов засиял первозданным блеском. На выходных вырезаем стёкла и, тут же готовится замазка по известному рецепту: цемент, лак, канифоль. Вмазываем дно, потом боковины и ставим деревянные распорки. Томительное ожидание. По нескольку раз в день вбегаю на балкон и тычу пальцем в замазку, узнать засохло ли…
Первая самостоятельная поездка на московский птичий рынок ознаменовалась бурей эмоций и впечатлений. Похоже именно тогда в меня навсегда засел прекрасный аквариумный вирус. Приехав на Калитники около десяти утра, я пробыл там до четырёх. Очнулся, когда аквариумисты стали собираться домой и по наклонному асфальту рынка потекла вода… Отправился я в ту первую поездку, как многие тогдашние новички, со своей водой. Её, драгоценную, привезённую издалека аквариумисты, снисходительно улыбаясь, сливали и наливали своей. А вот привезённые банки оказались очень даже кстати. Пакеты с кислородом тогда были ещё не в ходу и на рынке рыбной тары первенствовали стеклянные банки с полиэтиленовыми крышками. Сразу несколько точек у входа торговали ёмкостями разных объёмов — от майонезной баночки до 5 л. гиганта «Globus» из под венгерских помидор с огурцами. Я был немало удивлён их высокой стоимости, вот уж воистину дорога ложка к обеду! Первая покупка сделана у самого входа в рынок. Пяток мелких чёрных скалярий отправился в литровую банку, прохожу ещё немного и туда же сажаю пару крупных жемчужных гурами. В другую банку — взрослых породистых самцов гуппи и стайку молодых суматранусов, как пройти мимо бойких полосатых живчиков, на рубль — целых пять штук! В трёхлитровую банку отправляются и первые мои цихлиды — какие-то псевдотрофеусы: один синий, полосатый и три жёлтых, как лимон. Потом были ещё вишнёвые барбусы, меченосцы, сомики… Денег осталось только на обратную дорогу, но глазами покупаю ещё и ещё…
Это был август 1981 или 1982 года перед самой школой. В сентябре, туда я принёс громадный заряд аквариумного позитива, которым жаждал делиться с каждым на переменах и даже на уроках. И эти первые купленные мной рыбы, и самые первые подаренные, приняли на себя всю мощь безграмотности и экспериментаторства начинающего аквариумиста. Первый раз на Птичий рынок лучше ездить с кем-нибудь знающим, кто может, сохраняя холодный рассудок, подсказать, а иногда оградить от бестолковой покупки, направить в правильное русло. Вроде подготовился, штудировал книги и даже составил список покупок, но поток визуальной информации сбивает тебя с ног, за обилием и разнообразием рыб, забываешь обо всех правилах и умных советах.